Прозревшие

«

Подберите самый точный эпитет, характеризующий набережную за драмтеатром начала 21-го века.

Лукоморье, джунгли, помойка, свалка? Думаю, точнее всего звучит – позорище. И 8 июня сию срамоту посетило все мыслимое руководство города и района.

Нагоняя группу важных товарищей, спотыкаюсь об арматурную решетку давно рассыпавшейся в бетонную крошку лестницы, ведущей к каналу. Той самой симпатяги под ветлой, у которой фотографировалось когда-то полгорода. Пробегаю это место под тучей ненасытных комаров, стараясь не вляпаться в какую-нибудь дрянь. Сквозь многолетние заросли обнаглевшего вяза водная гладь не просматривается совсем.

Чу! Помимо бомжей, основавших прямо в зарослях капитальные шалаши, здесь есть еще кто-то отважный. Неожиданными гуманоидами свалились с неба рабочие и тракторишки с тележками. Одни метут залежи стекла и пластика, другие надрываются под охапками свежей обрези.

Минуя авральные работы, важная делегация обходит 3-этажный бетонный «бункер», который в кафе не превратился ни на минуту. Деятели граффити разрисовали стены чепухой. На бетонке помимо новых гор мусора красуется выжженное: «Познакомлюсь. Номер телефона». Весь отдыхательный сервис налицо!

— Вы покажите нам вашу границу ответственности, – напирают и. о. главы администрации района Иван Чепрасов и глава города Кирилл Лаврентьев на начальника района гидросооружений Виктора Шеломенцева.

— Ну вот где-то по этот газон, – отвечает тот, недовольно щурясь.

— Только не называйте этот бурьян газоном. Почему ваша территория в таком ужасающем состоянии?

— Потому что здесь гадит весь город, а у нас убираются всего 3 человека.

— Какие 3 человека, о чем вы? Они здесь ежедневно убираются?

— Я так не сказал. Не ежедневно, но постоянно.

— Здесь и роты солдат не хватит. Чем мы можем быть вам полезны, чтобы навести здесь порядок? Какая цена вопроса?

Гидроначальник морщится от присутствия журналистов, наотрез отказываясь при нас назвать пресловутую цену. Подозреваю, что он ее просто не знает.

— Нет, знаю. Но при вас не скажу!

Что за детские бирюльки? Помнится, еще в мае, накануне своего ухода в отставку, Ольга Мазунина клялась, что ничем не может помочь этой набережной: «Это не наша территория, и мы не можем вложить туда ни копейки. Гидросооружения согласны навести там порядок при условии обнесения всей набережной неприступным забором.

Хорошо хоть минировать от людей не планируют! Совсем недавно на набережную угораздило приехать заместителя председателя облправительства Юрия Моисеева. Он тогда назвал Балаково худшим городом губернии и отправил в отставку Мазунину, которая предпочитала заниматься благоустройством посредством своего, простите, неутомимого языка. Ее преемник Александр Балуков робко оглядывает сюрреалистичную картину, как будто видит ее впервые. Неожиданно прозревшие, чиновники почесывают затылки. Где они были все эти годы? Почему, томясь от безделья, дожидались волшебного пендаля от руководства области? Почему они стараются выслужиться только перед губернатором и президентом, страшась потерять свои места, но никак ни перед собственным населением, которое руководящие посты им и доверило?

Недавно назначенный Чепрасов, одномоментно оказавшийся лицом к лицу с этими авгиевыми конюшнями, проводит сеанс политинформации:

— Все должны понимать, что граждане свое возмущение состоянием набережной довели до Администрации президента. Вы понимаете, чем это чревато? Мы готовы помочь вам всемерно деньгами, но раз уж де-юре вы в ответе за территорию, то заказывать исполнителей, пусть и на наши деньги, будете только вы. Цифру назовите, я ее обязуюсь защитить перед губернатором.

— Да мы любые письма напишем, любые инстанции содрогнем, – кивает оловянными солдатиками сановная свита.

Смотреть на это лицемерие, право, неловко. Это ж как надо умудриться существовать в родном городе не замечая общей неустроенности, ужасающим символом которой стала набережная?!

А вот и усиление массовки – подтянулись растерянные частники, которые давно приватизировали все, что смогли. Михаил Кискин, который понастроил тут катакомб, сам до выездного заседания не снизошел – прислал своего меньшого, сына Глеба. Тот указует дланями: вот досюдова территория наша, кискинская.

Представители других нуворишей – хозяев здания драмтеатра – выскочили с блокнотиком наперевес: чего изволите, где прикажете выкосить?

Слово за слово россыпью звучат имена частников, распиливших в прежние годы этот некогда благословенный уголок: Лысов, Колмогоров, Волго-Уральская компания. Все охают да ахают, готовы вложиться и помочь. Главное, чтобы сгоряча не отобрали у них, ненасытных, собственность. Землю, которой им все мало.

Тут же, на месте, вырабатывается стратегический план приведения территории в божеский вид. Раздухарились до того, что назвали даже сроки и фамилии ответственных! Все жмут друг другу ненамозоленные белы ручки, удовлетворенно усаживаясь в уютные автомобили.

Рабочие, копавшиеся с усердием под эти страстные разговоры, провожают эскорт со вздохом облегчения. Кто-то начинает собирать инвентарь: «По домам, ребята!». Шоу закончено. И далеко не факт, что оно будет продолжаться.

Назар Баев

Источник: Газета “Суть” номер за 19.06.2012