«Курихин верит в созданные им самим мифы»

«Автор: Редакция «ОМ»3 ноября в суде продолжилось рассмотрение уголовного дела по обвинению журналиста «Общественного мнения» Сергея Вилкова в клевете на депутата Саратовской областной думы, бизнесмена Сергея Курихина. На заседании в качестве свидетеля обвинения был допрошен генеральный директор холдинга «Общественное мнение» Алексей Колобродов.

Первым допрос начал подсудимый Сергей Вилков: Алексей Юрьевич, вот потерпевший Курихин у нас в процессе заявил, что инкриминируемые мне публикации связаны с конфликтом между вами и ним. А он в свою очередь начался из-за того что он якобы когда-то финансово содержал «Общественное мнение», а потом платить перестал. Расскажите, соответствует ли это действительности. Может быть не целиком, а частично? В общем, что вам известно об этих обстоятельствах?

Прокурор протестует, и, судья частично отклоняет вопрос, так как в нем содержится ссылка на показания потерпевшего Курихина, но разрешает ответить, имел ли место конфликт.

Свидетель Колобродов: У меня лично конфликтов с потерпевшим нет. И никогда не было. Существует уже некая сложившаяся по этому поводу мифология, что у нас какой-то конфликт. У меня есть претензии как у журналиста и как у гражданина к той деятельности, которую Сергей Георгиевич ведет на территории Саратовской области. Но я не считаю, что это личный конфликт.

Вилков: Все-таки ответьте на вопрос, соответствуют ли действительности заявления Курихина о том, что он финансировал медиа-группу «ОМ»?

Колобродов: Не соответствуют действительности. Несколько лет между нами были отношения рекламодатель-рекламный носитель. У меня лично существовали финансовые отношения с Курихиным, как у людей, которые достаточно хорошо знакомы и каким-то образом могут одолжиться. Так, он помог, когда у нас погиб наш сотрудник, режиссер и телевизионный журналист Олег Котюхов. Хоронить было не на что, семья тоже не располагала на это средствами. Взялся я. И тут мне Сергей Георгиевич помог деньгами, и мы Олега похоронили. Это были еще новогодние праздники, было тяжело у кого-то собрать, кого-то найти. И деньги эти я потом ему вернул.

Вилков: Курихин еще выдвигал другую версию, что у вас конфликт начался из-за того, что вы поддержали противоположную сторону в его войне с городской администрацией, а именно с ее тогдашним главой Алексеем Прокопенко. Дословно: «Общественное мнение» брали подряды у администрации через Алексея Прокопенко, и в отношении меня вели грязную разнузданную кампанию». С этим мотивом он связывает и мои публикации. Имеет под собой почву это утверждение? Можете рассказать, на чем оно основано?

Колобродов: Речь идет о событиях осени 2010-го года, когда уважаемый потерпевший объявил информационную войну городской власти в лице Олега Грищенко. Насколько я знаю по интервью потерпевшего, он это склонен связывать с фигурой Прокопенко Алексея Львовича, который был главой администрации. И звучало предположение, что «Общественное мнение», находясь в отношениях с Прокопенко, брало от него подряды по очернению потерпевшего. Все это, естественно, не соответствует действительности по чисто логическим причинам. Во-первых, Прокопенко, как многие знают, был чистым хозяйственником и к политическим конфликтам и информационным войнам близко не подходил, не такой у него был функционал. Второе: закрепился уже такой миф, что тогда «Общественное мнение» начало свою войну со «Взглядом». Если мы посмотрим, а я это сделал, публикации 2010-го года в «Общественном мнении» – на сайте и в журнале, мы не обнаружим – это можно заказать контент-анализ, мониторинг – мы не обнаружим ни одной собственно негативной публикации в адрес уважаемого Сергея Георгиевича. Мы можем обнаружить там пару аналитических статей за моим авторством о причинах и возможных последствиях этой информационной войны. Больше там, собственно, ничего нет. Поэтому, этот миф попросту не соответствует действительности. И третий момент, да, у меня были достаточно дружеские отношения с Алексеем Прокопенко, и я надеюсь, если он жив и в добром здравии, они сейчас остаются… так вот, когда он стал главой администрации, я намеренно от него дистанцировался, просто чтобы не возникали какие-то разговоры. И этому тоже есть многочисленные свидетельства из числа наших общих знакомых.

Вилков: Скажите, пожалуйста, а Сергей Курихин не пытался вас вовлечь в это противоборство на своей стороне?

Колобродов: Ну как сказать… у нас был разговор на эту тему.

Судья Артем Григорашкин прерывает свидетеля и отклоняет вопрос.

Вилков: Алексей Юрьевич, вот Сергей Курихин рассказал в суде, что о моем существовании он узнал только в 2015 году, после нападения на меня. Известно вам, правда это или нет?

Колобродов: Ну, я имею основания предполагать, что это совершенно не так. Была история 2011-го года, когда подсудимый Вилков выступил заявителем протестного митинга по результатам выборов. И это собственно дало определенный старт грязной кампании – вот эта кампания была именно грязной против «Общественного мнения», что якобы Вилков является человеком главы города Олега Грищенко, поскольку «Общественное мнение» связывали с Грищенко. И что Грищенко является организатором протестных митингов, что, конечно же, было полнейшей чушью. И эту кампанию активнейшим образом продвигали губернаторские идеологи (напомним, в тот момент регион возглавлял Павел Ипатов, находившийся в конфликте с городскими властями, -«ОМ».). Эту кампанию активно продвигал «Взгляд» (издание Сергея Курихина, – «ОМ».). И я имею основания, зная такой иезуитский подход потерпевшего к реальности, предположить, что он и был автором этой кампании, то есть о существовании Вилкова ему было прекрасно известно. Затем, у меня было несколько разговоров с близкими к Курихину людьми, где фамилия Вилкова неоднократно звучала. В самых разных контекстах. А поскольку эти люди говорили, что они транслируют волю своего товарища, шефа, то я думаю, Сергей Георгиевич прекрасно знал о существовании Сергея Вилкова как минимум с 2011-го года.

Вилков: Сергей Курихин, кстати, еще заявлял, что мои статьи и публичные заявления о нем, в том числе подозрения по поводу организации нападения, вызваны желанием прославиться. Известно вам, правда ли это, было у меня желание прославиться за счет Курихина?

Колобродов: Ну, это комментировать достаточно бессмысленно. Странный способ прославиться. Дело в том, что… а что собственно такого сделал Вилков, чтобы прославиться? Он отслеживал ход судебного процесса о покушении на Курихина. И он сделал пару аналитических заметок по поводу истории с попыткой приобретения поста губернатора. Весь этот корпус сводится к этому. Поэтому говорить, что хотел прославиться за чей-то счет… Ну, достаточно был известен журналист Вилков и до этой истории.

Вилков: Скажите, пожалуйста, вот информация о том, что руководство «Общественного мнения» пыталось вымогать у Курихина 50 миллионов долларов, она соответствует действительности? И проверялась она следственными органами?

Вопрос отклоняется, как не имеющий отношения к делу.
Адвокат Курихина Валерий Холоденко делает заявление: Информация проверялась. В настоящее время решение об отказе в возбуждении уголовного дела отменено прокуратурой!

Вилков: Курихин еще на заседании сказал, что «на протяжении шести лет практически каждый день на сайте «Общественное мнение» вывешивается негативная информация о нем, любого плана». Можете рассказать, о каких публикациях речь?
Вопрос снимается судом.

Вилков: Расскажите, а давались ли руководством «Общественного мнения» и вами лично мне указания писать о Сергее Курихине какие-либо материалы?

Колобродов: Ну, таких указаний, естественно, не давалось. Более того, я, честно говоря, с позиций руководителя, всячески своих журналистов придерживать от этой темы. В общем-то имея некоторое представление о методах Курихина, имея представления о возможных информационных и не только информационных последствиях, так сказать, интереса к этой замечательной персоне. Поэтому, в общем, и Крутову, и Вилкову в свое время я говорил, что может быть не стоит, а если стоит, то нужно делать это на таком доказательном и таком профессиональном уровне, чтобы комар носа не подточил. Но у нас редакционная политика не сводится к диктату какому-то, если материал удовлетворяет тем требованиям, о которых я сказал, если он имеет общественную значимость, он всегда будет опубликован. Это могут быть и полярные какие-то точки зрения. И, собственно, в доказательство этому, мы видим, что в данном процессе мы разбираем именно публикации в социальных сетях, а не в наших изданиях. Поэтому я вижу, что здесь все было профессионально сработано, и мои рекомендации были учтены.

Вилков: Какие-либо угрозы в редакцию или вам поступали в связи с тем, что я пишу о судебных процессах, в которых Курихин является заинтересованным лицом или освещаю как-то его деятельность?

Колобродов: Я бы, наверное, не назвал это угрозами, я бы назвал это средствами психологического давления. На которые у нас Сергей Георгиевич большой мастер. Я вообще считаю, что большего профессионала, и с некоторым уважением даже это признаю, морального террора и психологического давления не только в Саратове трудно найти. Обстоятельства, в общем, были таковы. В разгар как раз этой медиавойны информационных структур Курихиина с городской властью, поступил мне от него звонок… Ну, он, видимо, считал, что мы как-то активно выступаем на стороне городской власти… я сам был удивлен, потому что он сам неожиданно для себя в этот миф поверил, а оказалось-то, что ничего не было. И поступил звонок, опять же, я не назову это угрозами – Сергей Георгиевич человек очень аккуратный в таких вещах. Когда мы с ним общались – он-то понимает, как такими вещами пользоваться – мне поступил звонок с прямыми угрозами от одного из руководителей городских МУПов. И мне Сергей Георгиевич посоветовал: сразу обращайся в полицию. Он это прекрасно знал, помнил свою рекомендацию. Поэтому это была именно попытка не угрозы, а психологического давления. Что-то вроде «ты не увлекайся там», «это может быть опасно», вот примерно так. То ли угроза, то ли рекомендация. Второй момент, уже какое-то время спустя был звонок тоже вот в таком ключе. С «подавленного телефона», что очень интересно, Демоническим голосом было спрошено «Узнал?». Я сказал, что узнал, трудно не узнать. И дальше была такая, достаточно длинная тирада, что вот «ты литератор, а на тебя найдется всегда литературный критик». Как это расценить, как угрозу? Может быть это угроза. Но скорее, это опять же средство психологического давления. В дальнейшем многие люди, как они это преподносили, по поручению Сергея Георгиевича, тоже передавали, что конфликт с ним может быть чреват самыми разными последствиями. В том числе… В общем, это такой длинный ряд психологического давления, достаточно напряженного. достаточно серьезного, с привлечением многих инструментов.

Вилков: Скажите, поступали ли вам просьбы или требования от кого-либо связанного с Курихиным об увольнении меня из медиагруппы «ОМ»?

Колобродов: Ну, как минимум дважды. В датах я уже могу сейчас путаться. Где-то это был, наверное, 14-й год и ранняя весна, мы общались по его просьбе с отцом Нектарием – игумен Нектарий, руководитель информацонно-издательского отдела Саратовской митрополии. Он всегда себя позиционировал как человека очень близкого к Сергею Георгиевичу, и вот совершенно недвусмысленно прозвучало, а зачем вам вот эти Крутов и Вилков, они к Сергею слишком повышенный интерес проявляют, может быть как-то от них избавиться… Он говорил Крутов и Вилков. Я обращаю внимание на последовательность, потому что нападения произошли в том же самом порядке. И я уже не очень помню, но буквально за несколько дней до нападения на Крутова, я с кем-то беседовал и там тоже эти две фамилии прозвучали в таком контексте. Да, просьбы избавиться каким-то образом от этих журналистов поступали. И я эти просьбы связываю.

Вилков: Расскажите, как у вас проходили личные встречи с Курихиным. О чем вы общались. И, в частности, последняя личная встреча, когда произошла и чему была посвящена?

Гособвинитель Андрей Склемин протестует, и суд отклоняет вопрос.

Вилков: Известен ли вам сайт «ПроСаратов»? Кем он создан, имеет ли отношение к медиагруппе «ОМ»? И знаете ли журналиста Дмитрия Тимчева, вообще существует ли он, реальный ли это человек?

Колобродов: Сайт «ПроСаратов»… ну, точных дат я, естественно, не назову, функционировал он достаточно непродолжительное время. Но, по-моему, его уже полгода или год как нет. Имя этого самого Дмитрия Тимчева настолько стали склонять, и те же самые средства давления к нему применялись, что он, видимо, посчитал правильным все это удалить, и каким-то образом исчезнуть. Я его лично не видел, мы с ним общались по почте. Он как-то даже брал у меня интервью. Но, я верю, что такой журналист существует. Да даже если какой-то журналист взял себе такой псевдоним, это совершенно не считается в журналистских кругах чем-то таким выдающимся. На сайт «ПроСаратов» были повешены невероятные какие-то обвинения, но по-моему это такой обычный блог-дайджест, где авторские материалы составляли небольшое количество контента, буквально процентов может быть 10-20. А так, в основном это были перепечатки, перепечатки самых разных СМИ, посвященные самым разным скандальным темам. Распространенный пример такого дайджеста разнообразной информации. Видимо, каким-то примером ему послужили довольно многочисленные сайты со сбором компромата. Есть такой и в Саратове, есть и федеральный «Компромат.ру». И по образу и подобию создано очень много ресурсов. К нам он, конечно, никакого абсолютно отношения не имел. Кроме того, что я давал этому сайту интервью как раз по теме отношений с Сергеем Георгиевичем. И, насколько я знаю, Вилков давал интервью после нападения.

Вилков: Вот у меня вопрос по поводу статьи «Артин помешал Курихину создать подконтрольную «русскую диаспору»?». Приходил ли в редакцию депутат гордумы Василий Артин в ходе того как я готовил этот материал? Если да, то сообщал ли он что-то из описанного в этой статье?

Колобродов: Артин ко мне приходил. И по разным вопросам, в общем-то, пытался побеседовать. Получить какую-то консультацию, получить мое видение. Потому что такой молодой человек, на тот момент он был депутатом городской думы, достаточно мне он казался парнем неглупым, искренним, который пытался до каких-то вещей докопаться. И он задавал вопрос, почему издание «Взгляд» проявляет такое неравнодушие к его персоне и достаточно агрессивное. Ну, я пытался ему кое-что объяснить, в том числе касательно свойств и характера издателя. И, собственно, какая-то конкретика у него возникала, я его отправлял к Вилкову, и, возможно, это послужило какой-то базой для написания Вилковым материала.

Вилков: Скажите, а Артин лично связывал интерес к нему со стороны «Взгляд-инфо» с его собственным участием в гражданском процессе по иску Георгия Фролова к Павлу Галактионову?

Колобродов: Он именно с этим и связывал. Появились публикации тогда памятные Галактионова в блогах на «Взгляде». Мы делали телевизионный сюжет на эту тему для нашей передачи. Мы ни чью сторону не заняли, там все стороны высказались, и Фролов, и Галактионов, и, собственно, Артин. Вот тогда Артин категорически выступил на стороне Фролова и был абсолютно уверен в правоте Фролова. И последующие публикации «Взгляда», вот такие, как я сказал, агрессивно-неравнодушные, он связывал, в том числе, и с этим делом.

Вилков: Известно ли вам, Сергей Курихин пытался какую-то информационную поддержку оказывать общественникам националистического толка или манипулировать ими каким-то образом?

Колобродов: Сергей Георгиевич вообще неравнодушен к таким формам, как общественные организации, деятельность общественников. Если мы сейчас посмотрим на публикации «Взгляда», то чуть ли не треть, а может и половину занимает освещение, как правило, достаточно комплиментарное, деятельности Общественной палаты, которую у нас возглавляет Александр Соломонович Ландо. Вплоть до таких сомнительных, на мой взгляд, акций, как проверка яиц или огурцов в магазинах. Мне кажется, деятельность так называемых общественников, деятельность прежде всего Общественной палаты Саратовской области, городской Общественной палаты входит в сферу политических стратегий Сергея Георгиевича. И это достаточно заметно по публикациям подконтрольных ему СМИ.

Вилков: Алексей Юрьевич, известно ли вам, были ли у меня основания считать Курихина причастным к нападению на меня?

Колобродов: Я не знаю, какие у вас. У нас были коллективные основания. И я продолжаю считать, что это самая центральная, магистральная версия. И я в другие версии как-то не верю. Поэтому, конечно, были основания, и я таких оснований уже перечислил несколько. Вот эти вот средства психологического давления, особый интерес к фигурам Крутова и Вилкова, а я еще раз хочу сказать, что это были последовательно случившиеся нападения… Мифология развернутая вокруг, что это, дескать, давний конфликт и происходит он якобы на финансовой почве… Хотя я замечу, так сказать, в скобках, что по результатам обострения отношений между нашими организациями, никогда никаких финансовых претензий не было. Они появились в 2015-м году эти заявления, эта мифология, после как раз нападения на Вилкова. То есть не такой человек Сергей Георгиевич, чтобы пять лет на такие темы животрепещущие молчать. Поэтому других версий у нас не было, может быть можно представить себе какие-то совсем уж маргинальные версии. Мы тогда сделали заявление общередационное «Мы не верим в совпадения» оно называлось. И я, собственно, придерживаюсь до сих пор всех сформулированных там позиций.

Вилков: А вот по поводу оперативных справок, которые я публиковал в Фейсбуке, они мне вменяются в вину в том числе. Известно ли вам что-то об их происхождении? И известно ли вам, считал ли я их достоверными или нет?

Колобродов: Ну, Вилков действительно считал их достоверными, потому что спрашивал у меня, насколько они могут быть достоверными. И я сказал, что видел достаточно – на тот момент я уже в журналистике долго работал – и видел много оперативных разработок. И выглядят они именно так, и скорее всего, это соответствует действительности. Тем более, что во множестве публикаций сходные материалы звучали. Вот поэтому считаю, что Вилков их считал абсолютно достоверными. Он мог у меня спрашивать, он мог еще у кого-то спрашивать. И я ему однозначно сказал, что да, это, скорее всего, достоверные документы. А происхождение я не знаю. По той простой причине, что мы не собирались их публиковать, не собирались с ними работать. К нам попали эти документы и составляли редакционный архив. Эти архивы, конечно, с какой-то периодичностью чистятся. Но, в общем, любая редакция это собрание определенного количества архивов.

Вилков: Скажите, а бумаги эти я публиковал по чьей инициативе? Вам вообще было известно, что я их собираюсь публиковать?

Колобродов: Я их даже в сети Фейсбук не видел. До сих пор не видел.

Вилков: Хорошо. А известно ли вам, давал ли мне когда-либо интервью Вячеслав Борисов, адвокат и бывший следователь РУБОП? Которое было посвящено «парковской» группировке и Сергею Курихину.

Колобродов: Я знаю об этом, что интервью давалось. По той простой причине, что мы обсуждали технологию его получения. И когда это интервью было дано, мы обсуждали возможность его публикации. Чисто по каким-то техническим причинам публикация не срослась. Возражал сам Борисов: вопросы возникли из-за большого объема.

Допрос продолжает адвокат подсудимого Андрей Еремин, задавший ряд уточняющий вопрос по поводу происхождения опубликованных Вилковым оперативных записок.

Колобродов: Это был период осени 2010 года, обострение вот той самой информационной войны. Кто-то из силовиков возможно, возможно кто-то из недоброжелателей господина Курихина решил воспользоваться. Тем более в других редакциях всплывала эта информация из этих бумаг, опять же, кроме нас, которые главные враги. И, видимо, все это разносилось целенаправленно. У нас был офис и пресс-центр в то время на Московской, 55. И корреспонденция для нас оставлялась на первом этаже у лифта, куда кто-то и положил эти документы. Я посмотрел, хмыкнул, публиковать мы это естественно не собирались. И отдал нашему шеф-редактору Голицыну, который отсканировал и поместил в архив на редакционном сервере. Эти бумаги там много лет лежали.

Еремин: Известно вам, насколько достоверны эти бумаги?

Колобродов: Я думаю, достоверны, так как эта информация уже так или иначе где-то звучала. Для меня большим авторитетом тут является генерал-майор МВД Владимир Овчинский, бывший глава российского бюро Интерпола, который написал блог на «Эхе Москвы», для меня важным свидетельством является свидетельство экс-губернатора Аяцкова в его интервью «Комсомольской правде». Для меня важными являются показания данные в ходе следствия по делу об убийстве Григорьева господами Хабеевым, Чечиным, Кузнецовым.

Еремин: Как вы можете охарактеризовать Сергея Вилкова как личность и как журналиста, и известно ли вам какие у него политические убеждения?

Колобродов: Как личность… мы на протяжении многих лет общаемся, но не настолько тесно знакомы. Я могу его охарактеризовать только положительно. Человек порядочный, человек честный, честный порой во вред себе, человек предельно принципиальный. Человек, чьи политические и эстетические предпочтения во многом мне близки. Вот что касается непосредственно личности Как к журналисту тоже, собственно говоря, никаких замечаний. Ответственный работник, очень исполнительный, технологичный, то есть умеет работать в условиях какого-то цейтнота, очень быстро работать. Может работать в разных жанрах, от новостной заметки, до полноценного журналистского расследования. И в коллективе пользуется достаточным авторитетом и уважением. То есть никаких замечаний и жалоб. С точки зрения политических взглядов, он их не скрывает, он их демонстрирует, иногда опять же в ущерб самому себе. Вилков левый, Вилков – социалист. Придерживается интернационалистской, марксистской идеологии.

Еремин задает вопрос по поводу достоверности информации в статье Вилкова «Артин помешал Курихину создать подконтрольную «русскую диаспору»?», а также о том, продвигал ли Курихин когда-либо в органы власти «своих людей». Последний вопрос снимается. Задается вопрос по поводу интервью Вилкова, которое он дал сайту «ПроСаратов» и в котором говорит о своих подозрениях относительно заказчика нападения. Алексей Колобродов говорит, что не знал о том, что Вилков давал это интервью.

Еремин: Алексей Юрьевич, известно ли вам что-то о принадлежности Сергея Курихина к «парковской» преступной группировке и известно ли вам кто носил кличку “Мелкий”?

Колобродов: Я познакомился с Сергеем Георгиевичем лет десять или больше тому назад. Это 2005-й примерно год. И эта «парковская» городская легенда, она его сопровождала. Тут надо сказать, что Сергей Георгиевич, он любит разные личины надевать. Я его наблюдал в ситуациях, когда ему было выгодно, преследуя свой интерес, включить вот эту часть своего возможного прошлого. Я максимально аккуратно стараюсь выражаться. В каких-то телефонных разговорах ему хотелось изобразить человека очень влиятельного, с каким-то таким бэкграундом. В общем, самому вытаскивать своих скелетов из шкафа, а потом кричать, зачем вы на них обращаете внимание. Но, другое дело, что я это чем-то страшным сейчас не считаю. Я знаю некоторых людей, которые в 90-е годы занимались какой-то противоправной деятельностью. Я считаю, что время прошло. С позиций историзма трудно сейчас устанавливать все эти истории. Тут, я считаю, виноват сам Сергей Георгиевич, он продолжает методы свои привычные, в гораздо более разрушительных масштабах, в своей современной практике. Само явление, что постоянно его эта легенда сопровождает, мне кажется, он сам во многом этому способствует. Очень во многом. Потому что масса людей, у которых что-то когда-то было, никто им не вспоминает. Курихин же всегда в ореоле вот этих историй. Это же не Вилков придумал. Сначала были легенды, потом стали появляться публикации. Поначалу Курихин это объяснял происками врагов-конкурентов, Романа Пипия (крупного бизнесмена, близкого к Дмитрию Аяцкову в бытность его губернатором области, – «ОМ»). Мне импонировала его борьба с Пипией, импонировала борьба с самарскими рейдерами, на этой почве мы находили достаточное взаимопонимание… Потом слишком много свидетельств в пользу этого стало появляться, упомянутое мной дело Григорьева, Аяцков, Овчинский, масса публикаций, которые не были никак опровергнуты.
По поводу клички «Мелкий», когда Сергей Георгиевич говорит что он понятия не имеет, что его так зовут, мне кажется, он лукавит. Потому что несколько было заголовков публикаций так или иначе обыгрывающих эту историю. «Мелкий бес», «Давай не видеть Мелкого», все это было опять же в пору его войны с городской властью. В газетах «Время», и, кажется, «Саратовские вести». Зная, как он интересуется публикациями, касающимися собственной персоны, я понимаю, что не знать об этом он не мог.

Еремин: Скажите, а в ходе интервью, которое адвокат Борисов давал Вилкову, он говорил конкретно о причастности Курихина к «парковской» преступной группировке.

Гособвинитель пытается отвести вопрос. Во время его речи, Курихин внезапно вклинивается: «Да они между собой болтают там, балдеют». Судья не усматривает оснований для отклонения вопроса.

Колобродов отвечает: Вячеслав Борисов в своем интервью сообщал, что у него есть сведения о причастности Курихина к «парковской» преступной грппировке.

Еремин: Почему интервью не было опубликовано?

Колобродов: Во-первых, я возражал. Оно мне казалось пересказом уже опубликованной статьи Борисова. Во-вторых, сам Борисов настаивал на публикации этого материала в полном объеме, который был огромен. И вот так не срослось что-то, потому что потом я не следил за историей этого интервью, ну не вышло и не вышло. Аудиозапись этого интервью должна быть у Вилкова.

Потерпевший Сергей Курихин обращается к судье, требуя останавливать не относящиеся к делу ответы: «Они обсуждают какие-то материалы, которые они готовили в редакции. Кто-то что-то говорил. Этот материал не напечатан. Ребята увлеклись, а вы думаете о своем, как Юлий Цезарь, я же вижу, что вы не слышите».

Судья: Вы оценку председательствующему делаете?

Курихин: Я делаю замечание председательствующему. Возражение.

После этого допрос продолжает гособвинитель Андрей Склемин: Скажите, а достоверность этих так называемых «оперативных справок», она как-то проверялась?

Колобродов: Поскольку мы не готовились к их публикации, этот вопрос не ставился. Зачем проверять, если этот материал не идет.

Какое-то время в суде обсуждаются редакционные порядки «Общественного мнения», как проходят планерки, как выбираются темы, как проверяется достоверность информации.

Колобродов: Достоверность информации это ведь тоже плавающее понятие. Официальные ведомства не всегда являются источником достоверной информации. А есть информация, которая неофициальным путем получена. Кто-то дал комментарий, кто-то что-то рассказал. Если эта информация находит подтверждение от двух или более независимых источников, она считается достойной публикации. Есть много способов проверки информации, в том числе через уже опубликованные материалы, если они не были опровергнуты в суде, через экспертов. Это не регулируется законом о СМИ полностью.

Допрос продолжают, поочередно меняясь, потерпевший Сергей Курихин и его представитель, адвокат Валерий Холоденко.

Курихин: Свидетель Колобродов, скажите, почему основная масса публикаций Сергея Вилкова в вашем издании посвященных мне, не проверялись на предмет соответствия действительности?

Колобродов: У меня нет такой информации.

Судья отводит вопрос, замечая, что в суде не рассматриваются все публикации. Потерпевшему предлагается использовать иную формулировку. Курихин протестует: «Ваша честь. Вот сейчас свидетель вместе с подсудимым и его адвокатом два часа тут развлекаясь, обсуждая, чем они занимались, как пили кофе и так далее. Обсуждали материалы, даже еще не вышедшие. Вы им позволяли это обсуждать. Делать любые запросы непроцессуального характера. Абсолютно любые просто запросы. Но вопросы очевидные, почему любые публикации в отношении меня вообще не проверялись. Эти вопросы снимаются. А как же тогда? Что, вообще не надо свидетеля Колобродова допрашивать?».

Судья: Решение по вопросу принято. Потерпевший может переформулировать вопрос.

Курихин: Я четко вообще говорю! Обязан ли журналист Вилков и другие журналисты «Общественного мнения» при установлении несоответствия размещенной информации действительности, напечатать ее опровержение?

Колобродов: Журналист не обязан. Обязана редакция.

Курихин: Почему не последовало опровержение статьи «Артин помешал Курихину создать подконтрольную «русскую диаспору?».

Колобродов: По той простой причине, что она не была предметом какого-либо судебного решения. Вы прекрасно знаете, что опровержение публикуется либо по решению суда, либо по обоюдной договоренности сторон. Ни того, ни другого не было. Если будет доказана ее недостоверность, мы опубликуем опровержение в соответствии с судебными санкциями, которые будут на нас наложены.

Курихин задает цикл вопросов о высказываниях Вилкова относительно негативных сторон журналистской профессии, а также размещенных им в соцсетях «крамольных» демотиваторов.

Колобродов отвечает, что ему трудно характеризовать Вилкова по публикациям в соцсетях, добавляя: «Я понимаю, что вы шпионите за нами, в том числе в социальных сетях. Но не до такой же степени».

Курихин, в частности, спрашивает о фотографии, где Вилков с группой товарищей стоит на митинге за растяжкой с «антиконституционной» по мнению потерпевшего надписью: «Частная собственность это кража». Колобродов поясняет, что это цитата классика радикальной мысли Пьера-Жозефа Прудона. На вопрос о рисунке с «расстрелянным императором Николаем II», Колобродов отвечает, что в обществе нет и никогда не будет консенсуса по отношению к последнему российскому императору, отношение к нему сложное. Отвечая на вопрос о картинке, где якобы «люди под российским флагом вешают советских партизан», свидетель поясняет что она иллюстрирует действия власовцев, которые использовали символику неотличимую от сегодняшней российской, что подтверждено историками. Курихин спрашивает, «влияет ли отношение Вилкова к государственной власти на выбор им материала». Колобродов говорит, что не влияет, да и отношение подчиненного к государственной власти ему не известно.

Курихин делает заявление: Насколько мне известно, Вилков получает зарплату 7 тысяч рублей, а продюссер их новый платит еще 60 тысяч только за то, чтобы он публиковал материалы только в отношении меня и ничего больше (отметим, что последнее расследование деятельности Курихина принадлежащее перу Вилкова датировано ноябрем 2014 года, – «ОМ».).

Курихин: Вы заявили в суде, что я объявил информационную войну городской администрации. Как и когда я объявил войну?

Вопрос снимается судом, как не относящийся к делу.

Курихин: Вилков – непосредственный участник боевых действий! Пехотинец Колобродова!

Курихин: Кто и когда из моих подчиненных вам транслировал угрозы? И просил, чтобы вы уволили Вилкова.

Колобродов: Я не говорил, что ваши подчиненные, я сказал очень близкие к вам люди. Но вообще, вы прекрасно знаете, что ваше окружение ваше лидерство признает. Разговор, о котором я говорил, был с игуменом Нектарием. Я сказал, что в ходе последнего с вами разговора, который я расценил как психологическое давление, были угрозы, которые прозвучали с вашей стороны. На что игумен Нектарий сказал буквально дословно: «Да, Сергей имеет свойство такое иногда угрожать, но далеко не всегда его угрозы претворяются в жизнь». Практически дословно.

Курихин: Ваша честь, могу ходатайствовать о вызове в процесс свидетеля игумена Нектария?

Судья: Имеете право делать ходатайства. Сейчас идет допрос свидетеля.

Курихин обращается к Колобродову: Назовите пожалуйста второго человека, который просил у вас уволить Вилкова и Крутова.

Колобродов: Не назову. Их было, во-первых, несколько. Я просто помню звонок буквально перед нападением на Крутова. Кто это был, я сейчас уже затрудняюсь сказать, потому что не помню. Сергей Георгиевич, мне неоднократно передавали ваше пожелание.

Курихин: Связаны ли очерняющие публикации в мой адрес и в адрес моих предприятий с моим отказом финансово содержать вас и вашу семью?

Колобродов: Никак не связаны по той простой причине, которую я уже обозначил. Если мы посмотрим те публикации, которые вы называете очернительскими, ничего очернительского в них нет. Вы создали определенную мифологию, в которую, возможно, сами и поверили. Если мы сделаем контент-анализ, это будут абсолютно объективные публикации. Что касается финансовой помощи, я вас за нее поблагодарил, но не думаю, что ее нужно использовать в каком-то таком качестве. Это не связано.

Курихин: Отрицает ли Колобродов мое материальное вспоможение ежемесячно в количестве нескольких тысяч долларов на протяжении нескольких лет? А также мое непосредственное участие в создании сайта «Общественное мнение» и его другого рода СМИ.

Колобродов: Отрицаю. Что касается сайта «Общественное мнение» и прозвучавших заявлений господина Виткина (напомним, свидетель Юрий Виткин заявил в суде, что якобы ежемесячно передавал Колобродову от Курихина по несколько тысяч долларов на финансирование сайта, – «ОМ».), то это легко опровергается. Поскольку он заявил, что прекратил помощь в кризис 2008 года, однако сайт «ОМ» был создан в августе того же года.

Курихин: Ваша честь, можно ли приобщить видеофиксацию тех моментов, когда Колобродов берет деньги по адресу Советская, 3/5, Московская, 96 и Волжская, 15.

Судья объясняет, что ходатайства он может заявить после допроса.

Курихин: Свидетель Колобродов, получали ли вы по этим адресам от моих сотрудников деньги ежемесячно?

Колобродов: Ежемесячно не получал. О тех фактах, которые были, я уже сообщил.

Курихин: Свидетель Колобродов, в своих показаниях вы назвали меня разрушителем государства и города Саратова. Как это коррелируется с вашими заявлениями (начинает цитировать блог Колобродова «Сергей Курихин: игра и драма», написанный после покушения на депутата в июне 2011 года, в период, когда по утверждению самого Курихина, “Общественное мнение” уже год как обливало его “очерняющими публикациями”, – “ОМ”):
“Сначала о самом Сергее Курихине – как я его понимаю. Курихин – при всех его разнообразных бизнес-интересах, обладает редким для людей своего круга качеством – он не декларативный, а истинный патриот Саратова. Равно как щедрый благотворитель, собственным примером, и не только примером, пробуждающий в коллегах чувства добрые. История о том, что благодаря Сергею Георгиевичу в строительстве православных храмов участвует всяк – и мусульманин, и иудей, звучит как анекдот, однако – чистая правда. Есть у него и вовсе дорогое в наших условиях достоинство – умение сопереживать не столько чужой беде, сколько чужой борьбе. Даже если причины и следствия этой борьбы ему параллельны, СГК, проникнувшись, готов подставить плечо и предоставить печатные полосы. Сказать пару ободряющих слов, которые никогда не лишние, а от него – так особенно. Курихин – креативный издатель и вообще яркая личность – дефицит которых всё острее ощущается и в губернии и стране. Последнее самое принципиальное – любой прирожденный лидер и харизматик немного актер, а Курихин – актер блестящий. Притом, что родился не лицедеем и стал коммерсантом. Он быстро понял, что просто бизнесмен – сословие в России и Саратове самое униженное и оскорбленное. Его воспринимают как источник денег и проблем в одинаковой степени. Его чморят силовики и кошмарят чиновники. Его априори делают преступником, поскольку законное решение вопросов противопоказано деланию денег. Ему показывают, что его место, в перспективе – у параши. Его высмеивают и стыдят. За ним наблюдают, как за лабораторной мышью. Ему затыкают рот, чтоб его писклявый голос среднего класса не прорвался через мегафоны тех, кому высказываться разрешено и положено (…) И, самое главное: “Один умный человек сказал: «нельзя быть бандитом в парламенте и коммерсом на стрелках». Да, но ведь у Курихина почти получилось. Да и сама попытка дорого стоит“. То есть этими публикациями Колобродов признает, что никакой я не бандит. Скажите, как ваш текст коррелируется с теми заявлениями, что я разрушаю Саратов?

Судья отклоняет вопрос, как не относящийся к делу.

Колобродов: Ваша честь, я готов ответить!

Курихин: Ваша честь, я считаю что это непосредственно относится к уголовному делу. Я считаю, что мой отказ финансировать послужил мотивом, После всех этих комплиментарных высказываний Колобродова вернуть его к рукопожатности. А последующие его какие-то публикации, которые на самом деле изготавливал и печатал Вилков под его диктовку и дирижирование послужили тем, чтобы я обратил внимание на него. После этого произошла провокация с якобы избиением… И…. Вот это и было мотивом! Для Колобродова через исполнителя Вилкова.

Курихин: Известно ли свидетелю Колобродову о том, что я обращался с депутатским запросом к начальнику ГУ МВД Сергею Аренину с просьбой взять на личный контроль расследование дела о нападении на Вилкова?

Колобродов: Известно.

Курихин: Должен ли по уставу редакции журналист Вилков, нашедший документы с негативной информацией о лице, обратиться для проверки информации к лицу, в отношении которого составлен документ?

Колобродов: Да редакция не собиралась это публиковать. Я же отвечал. И не публиковала, насколько вы знаете.

Курихин: Должен ли был Вилков, готовя публикацию «Артин помешал Курихину создать подконтрольную “русскую диаспору”?» обратиться ко мне за комментарием?

Колобродов: В том жанре, в котором этот материал сделан, я считаю, совершенно не был обязан. Что касается других тем, наше издание «Коммерсант» по каким-то темам которые вас касались, регулярно к вам обращались, вы регулярно отказывали.

Курихин: Жанр, в котором написана статья «Артин помешал Курихину…», это жанр фэнтези?

Колобродов: Можно и так назвать.

Курихин: К какому жанру по-вашему мнению относится эта статья?

Вопрос отклоняется судом.

После нескольких вопросов о том, как хранится информация на редакционном сервере «ОМ», потерпевший Курихин спрашивает, в каких СМИ Колобродов читал о его принадлежности к преступной группировке. Колобродов перечисляет федеральное «Эхо Москвы», «Комсомольская правда» и газета «Время».

Курихин: В связи с тем, что Вилков в своем блоге на сайте «Эхо Москвы» в 2013 году заявил, что он знает многих, кто желает ему зла, почему вы утверждали. что нападение на него организовал я?

Колобродов в ответ вновь повторяет всю логическую цепочку: «Давление с вашей стороны и моральный террор, бесконечные советы избавиться от конкретных людей, и, собственно, то что Крутов и Вилков оба занимались расследованием вашей деятельности».

Курихин: Говорил ли вам лично подсудимый, что его избили по моему заказу? Или вы его в этом убедили?

Вопрос отклонен судом.

Курихин: Почему объектом критики Вилковым через «Общественное мнение» являются главным образом люди, имеющие доступ к бюджетным средствам, общественные деятели, люди с активной гражданской позицией, которых вы критиковали в интересах других, муниципальных структур за гранты? Ваша честь, я считаю, что статьи Вилкова носили заказной характер. То есть вороватые чиновники из бюджетных средств платили, и они очерняли или оскверняли какие-то стороны конфликта, кто им платил.

Вопрос отклоняется судом.

Курихин: Характер статей Вилкова в отношении меня был следствием конфликта со мной и городской администрацией?

Колобродов: Нет, потому что и Вилков позже пришел к нам на работу, и в этих публикациях никакого намека на тогдашние обстоятельства нет. И я отказываюсь расценивать эти публикации как негативные. То есть вы, Сергей Георгиевич, может быть, восприняли мою информацию о том, что мифология была создана о том, что ваша война с городом сопровождалась в «Общественном мнении» каким-то негативом в вашу сторону. Оказалось что нет. Вы эту историю опять как-то пытаетесь привязать.

Курихин: Состоял ли Вилков вместе с вашей редакцией на кормлении у муниципалитета города Саратова?

Колобродов: Ваша честь, я на муниципальной службе не состоял и не состою.

Курихин: Путем получения грантов!

Колобродов: Состоял ли Вилков? Не состоял.

Курихин: Как вы можете прокомментировать, что Вилков сам описывал, как после одного из антигосударственных пикетов к нему подошла журналистка и попросила прокомментировать отношение к главе Саратова Олега Грищенко. Цитирует статью «Мы здесь не власть. Подноготная саратовских протестов 2011-2012 годов»: «Я ответил, что это было бы некорректно, учитывая тогдашнее сотрудничество между ним и редакцией, где я работаю. И добавил, что говорю это не для публикации. И все завертелось»?

Судья спрашивает, как вопрос относится к делу?

Колобродов: Ваша честь, я могу ответить?

Вопрос отклоняется судом.

Курихин: Входили ли вы вместе с Вилковым в организованную группу преступную, которая в сентябре-октябре 2010 года изготовляла и распространяла клон газеты «Саратовский репортер» со статьей «Скелеты в шкафу депутата Курихина»? Где использовались те же документы, которые выкладывал Вилков в Фейсбуке (отметим, что в указанной статье эти документы не приводились, – «ОМ».).

Колобродов: Не участвовали. Я совершенно точно не участвовал. Насколько могу судить, Вилков тоже.

Курихин: Скажите, связаны ли негативные публикации Вилкова с тем, что он получает маленькую зарплату, а руководство «ОМ» покупает дорогостоящие квартиры, ездит в заграничные командировки?

Защита протестует. Курихин: Вот есть в деле штатное расписание, где Вилков и его жена Ася получают по семь тысяч рублей. То есть вся семья живет на 14 тысяч. Снимает квартиру и все остальное.

Колобродов: Я думаю, это лучше у Вилкова спросить, как он живет. Что касается дорогостоящих квартир… За границей я уже лет восемь не был. Живу достаточно трудно. На литературные заработки, если вас это интересует, Сергей Георгиевич.

Курихин задает вопросы о хозяйственной деятельности редакции, которые отклоняются.

Курихин: Это для того, чтобы показать, что деятельность группы Колобродова является убыточной. Там существуют дотации за заказные материалы. И черные кассы… Которые… То есть совершаются преступления! Про которые мы и пытаемся говорить!

Судья: Нас интересует конкретное преступление.

Курихин: Свидетель Колобродов, получает ли от вас, как от режиссера, Сергей Вилков доплаты за заказные публикации?

Колобродов: Ваша честь, я не являюсь режиссером, во-первых. Во-вторых, не получает

Курихин: Планируется ли объединение редакций «ОМ» и «Свободные новости» в рамках оптимизации расходов вашего нового спонсора?

Суд отклоняет вопрос.

Курихин: Предлагал ли я вам когда-либо использовать возможности вашего СМИ для дискредитации главы Саратова Олега Грищенко, вплоть до обвинений его в нетрадиционности?

Суд отклоняет вопрос.

Курихин: Ваша честь, сообщала об этом его сестра! Ваша честь, для того чтобы вы понимали, как устроен холдинг «Общественное мнение», она состоит из желудка – Ольги Чесаковой, поджелудочной – Колобродова, прямой кишки – Крутова и мочеиспускательного канала, это Вилков и Касс.

Курихин: Свидетель Колобродов, как вы думаете, зачем мне нужно сводить счеты с конкретным журналистом Вилковым, если я знаю, что вы стоите за всеми этими публикациями?

Вилков: Вот это и интересно!

Курихин: Получается, что я мог бы сводить счеты через водителей, уборщиков и корректоров!

Колобродов: Ваша честь, можно?

Суд отклоняет вопрос.

Курихин: Ваша честь, ну на протяжении всего периода с февраля 2015 года, когда это произошло, и Колобродов, и Вилков утверждают, что это сделал я. И еще приписывают мне Крутова. Нет смысла мне, понимаете, с водителем счеты сводить, с секретарями, с какими-то женщинами из санитарной очистки. Если я знаю, что источник всей этой подлости и грязи это сам Колобродов. И зачем мне неизвестных персонажей раскручивать, о которых даже раньше никто не знал. Это мнение не мое, а профессионального сообщества. Когда в отношении меня всю эту грязь инициирует Колобродов.

Судья: Вы в отношении Вилкова Сергея Владимировича к уголовной ответственности привлекать желаете в связи с обстоятельством распространения заведомо ложных сведений?

Курихин: Вилкова? Конечно!

Судья: Желаете привлекать к ответственности?

Курихин: Да! Вы просто не даете мне ни один вопрос задать свидетелю Колобродову. Вновь повторяет вопрос.

Вопрос отклоняется.

Курихин говорит, что в социальных сетях якобы есть фотоотчеты о том, как сотрудники «Общественного мнения» употребляют наркотики в редакции. «Не означает ли это, что Вилков пишет свои публикации в состоянии наркотического опьянения?».

Колобродов: Мне о таком неизвестно!

Курихин просит предъявить суду фотоотчет, но судья считает, что это не относится к делу.

Курихин: Вы сообщали, что я угрожал вашей жене. Когда это было и каким образом?

Вопрос отклоняется судом.

Курихин: Ваша честь, получается, что свидетель может наговорить любой белиберды, как я угрожал, изнасиловал его в подъезде. А когда начинаю задавать вопросы… Я хочу выяснить, когда были угрозы. Вы понимаете, когда женщина приходит такая же и в отношении ее детей, которые такие же подлецы. И говорит: ее покойный муж! Постоянно сваливает на каких-то покойников, которых невозможно допросить. Более того, в отношении Тимошка было уголовное дело, и если бы он не умер… у меня сохранились все записи этих разговоров. Более того, что обвиняет меня Крутов, я не имею права морального связываться с юродивыми. У меня все детализировано, все записано. Никакой «ложки Грибоедова» не было в принципе!

Судья его прерывает, говоря, что тот сможет свою оценку доказательствам дать в прениях.

Курихин: Требовал ли я лично от вас когда-нибудь уволить журналиста Вилкова?

Колобродов: Нет.

Курихин: Звонил ли я, или кто-то из моих знакомых вам накануне нападения на Сергея Вилова?

Колобродов: Нет, никто не звонил. С вами мы не общались уже долгое время.

Курихин: Вилков говорил, что в адрес редакции поступали от меня угрозы. При этом ссылался на вас. Вы говорили об этом Сергею Вилкову?

Колобродов: Да, говорил.

Курихин: Кто угрожал, отец Нектарий?

Колобродов: Я сказал, что вы оказывали психологическое давление. Также как сейчас, перевирая мои показания.

Курихин: То есть вас напугали мои вопросы?

Колобродов: Сергей Георгиевич, меня ничем нельзя напугать. Я вам говорю то, что есть.

Судья прерывает диалог.

Курихин: В компьютерах, изъятых по делу, был файл, список контрагентов (перечисляет) в отношении которых идет блокирование негативной информации, и в отношении которых нужно усилить сбор негативной информации. Памятка для журналиста (цитирует список похожий на тот, фотографии которого без подписей и печатей был опубликован ИА “Взгляд-инфо” за несколько месяцев до окончания расследования дела, 5 октября 2015 года, – “ОМ”). Кем составлялся этот список, подсудимым Вилковым, вашей сестрой Чесаковой или вами лично?

Колобродов: Ну, мне ничего не известно, во-первых, об этом списке, во-вторых, я ничего такого не подписывал и не выпускал. А потом, это легко проверить по публикациям «Общественного мнения». Никто из перечисленных там, может быть в силу каких-то ситуативных исключений… я как-то года три назад про Шинчука фельетон написал… никакого негатива не было. Ну и раз этого документа нет в природе, то и Вилков в его составлении никакого участия принимать не мог.

Курихин: Участвовал ли подсудимый Вилков в заключении договоров с предприятиями на блокировку негативной информации?

Колобродов: Мне нужно проверить вообще существование каких-либо договоров с этими организациями. Но Вилков совершенно точно не принимал участие. Поскольку не относится ни к документообороту, ни к службе продаж.

Курихин: Ранее в своих показаниях вы сказали, что я разрушаю Саратов. Почему вам это не помешало рекомендовать меня в Союз журналистов?

Вопрос отклоняется.

Курихин: Ну, Ваша честь, это имеет полное отношение. Когда я перестал финансировать «Общественное мнение» и семью Колобродова, я подвергся всевозможной критике. Более того, меня даже до этого Колобродов рекомендовал в Союз журналистов России. И после того, как я это дело прекратил, и он встал на защиту власти, и находящегося в международном розыске чиновника из-за ограбления и обнищения целого Заводского района, он стал в защиту… Когда я должен был проводить расследования по закону о статусе журналиста. В то время, как я стал неугоден, он покрывал…

Судья прерывает его.

Курихин: Рекомендовали ли вы меня в Союз журналистов России?

Колобродов: Да, рекомендовал.

Курихин: Вам не мешало то, что я людоед, бандит и так далее?

Колобродов: Сергей Георгиевич, я…

Судья обрывает и отклоняет вопрос.

Колобродов: Ваша честь, я могу подробно по этому ряду вопросов ответить, чтобы раз и навсегда их снять.

Курихин: Посылали ли вы кого-либо ко мне с предложением купить ваше издание за 50 миллионов рублей?

Колобродов: Никого не посылал.

Курихин: А Сергей Родионов?

Колобродов: Сергея Родионова я, естественно, никуда не посылал. У нас была идея СМИ продать, мы вели переговоры с многими людьми, и это была достаточно известная в Саратове история. Сергей Родионов мой знакомый, человек со связями может быть. Я ему об этом рассказал за чаем. Он говорит, давай я попробую попродавать. О дальнейших его действиях… Он мне рассказал, что пошел зачем-то к Виткину. Потом это выяснилось в ходе тех самых обоюдных заявлений, и моего заявления о ложном доносе. И когда он сказал, что “Вот я предложил Курихину, тем самым сделал благородное дело, чтобы вы помирились”, я ему сказал, что вы это сделали зря, Курихин это обязательно использует против меня. Что мы сейчас и наблюдаем.

Курихин: После отказа моего через Виткина последовала провокация с нападением на Сергея Вилкова. Это была месть за то, что я отказался приобретать это издание. Самого нападения на Сергея Вилкова не было по моему убеждению. Не послужила ли дальнейшая история с якобы нападением местью мне?

Колобродов: Избиение Вилкова действительно было, это никакая не провокация. Вспомнили вы об этом якобы вымогательстве через год, хотя если бы было так, вы бы сразу же написали соответствующее заявление. И третье, я в испорченный телефон не играю, я никакому Виткину не адресовался с этой идеей.

Курихин: Получали ли вы за негативные публикации в отношении меня также ответные услуги в виде назначения на должности ваших друзей, родственников в органы местного самоуправления?

Суд отклоняет вопрос.

Курихин: Ваша честь, Вилков и Колобродов дискредитируют меня в защиту интересов Прокопенко, который находится сейчас в международном розыске. Выпускали негативную информацию в отношении меня. За это жена Колобродова перед декретным отпуском была трудоустроена в администрацию Октябрьского района. И ушла в декрет, тем самым получая выплаты, тем самым нанося ущерб муниципалитету. Фактически фиктивно устраивалась. Также ко мне приходил Колобродов для согласования сотрудника «Водоканала». Я готов показать флешку, когда Колобродов пришел согласовывать директора «Водоканала», в его присутствие говорит, что тот будет готов на все, на подписание всевозможных сомнительных договоров, получение согласований на подключение. Я готов предъявить видеозапись.

Суд напоминает о необходимости задавать вопросы по предъявленному обвинению.

Курихин: Сотрудничал ли когда-либо подсудимый Вилков от лица «Общественного мнения» с фирмами (перечисляет три названия). Не являются ли они фирмами-однодневками по обналичиванию денежных средств с целью ухода от налогов? Какова роль Вилкова в обналичивании бюджетных средств муниципалитета?

Колобродов: Мне об этом ничего не известно. Мне известно, что претензий налоговых органов к ООО «Медиагруппа «ОМ» нет.

Курихин: Вы ссылались на слова Аяцкова «Комсомольской правде». А вы знаете, что впоследствии он сказал, что такого не говорил?

Колобродов: Да, мне известно об этом. Мне также известно, что журналист, бравший у него этот комментарий, подтвердил, что Аяцков именно такие слова произнес.

Курихин: Лазает ли голодающий сотрудник вашей редакции Александр Крутов по помойкам? Как вы в редакции называете, мониторит ли он мусорные баки? Мог ли он принести оттуда те документы, которые вы называете материалами уголовного дела по убийству прокурора Григорьева?

Защита просит отклонить вопрос.

Курихин: Я, Ваша честь, никоим образом не хотел оскорбить Крутова. Я, как человек православный, юродивых не обижаю.

Вопрос частично отклоняется.

Колобродов: Крутов приносил документы с материалами дела Григорьева. Как он говорил, предоставленные кем-то из адвокатов. Человек абсолютно честный, преданный профессии. Сомневаться в его словах никаких оснований не было.

Курихин: Являлись ли вы когда-либо блогером «Взгляда»?

Колобродов: Являлся.

Курихин: Скажите, вы делали записи самостоятельно или с подачи Курихина?

Колобродов: Я публиковал там тексты скорее литературного содержания. Их ставил после какой-то редактуры редактор Лыков. То, что Сергей Георгиевич лично приглашает блогеров и блогерскую среду на своем сайте создает, это я могу подтвердить на своем примере. В отношении Галактионова не знаю, но видимо практика такая общая.

Курихин: Свидетель Колобродов. В конце 2009 – начале 2010 года, когда нашу редакцию покинул главный редактор и мой товарищ Вадим Рогожин и открыл свое СМИ, некоторое время у нас не было главного редактора. Вы приходили ко мне и предлагали объединить наши редакции для оптимизации моих расходов. Это предложение ваше я вынес на планерку, и коллектив это обсуждал, после чего я пришел к вам и сообщил, что коллектив не хочет вас видеть в главных редакторах. Подтвердите вы это или нет?

Суд отклоняет вопрос.

Курихин: Ваша честь, ну, послушайте, все знают, что Колобродов пытался возглавить эту редакцию. Более того, он обращался с этим к игумену Нектарию, который является моим другом…

Колобродов: Так это игумена Нектария была идея.

Курихин: Он сначала пытался делать это через меня, потом это делал через игумена Нектария. Тогда игумен Нектарий обещал со мной поговорить, я ему отказал. Потому что придя в редакцию, я сказал своим сотрудникам. Они пришли в шок. Они сказали, ни в коем случае, у нас деньги все будет забирать Чесакова и Колобродов. Как в принципе, Крутов так и живет. После этого под критику попал, ну я по другим соображениям, и сам игумен Нектарий, и саратовская епархия. Критиком выступал и сам Сергей Вилков, и его экстремистские товарищи. Ну, Кирилллу и Мефодию памятник они раньше оскверняли. Они выступали против строительства храмов, прежде всего в СГУ и ряд других мероприятий, проводимых саратовской епархии. Поэтому, безусловно, все это является мотивом и всей той грязью. Люди, называющие себя светлым именем журналистов, и использующих такой хулиганский характер. Колобродов, запугивая и шантажируя предприятия, получая с них деньги на создание своих сайтов. Они вынуждают и муниципалитеты, и разные министерства ставить блоки!
Судья его прерывает.
Допрос, в связи с окончанием рабочего дня, перенесен на 10 ноября.

Источник: https://www.om-saratov.ru/vilkov_and_kurihin/07-november-2016-i42522-kurixin-verit-v-sozdannye