Борисов: представитель Курихина в 90-е годы неоднократно защищал членов «парковской» группировки
«
8 августа в суде по обвинению журналиста «Общественного мнения» Сергея Вилкова в клевете на депутата Саратовской областной думы Сергея Курихина продолжился допрос бывшего следователя Приволжского РУБОП Вячеслава Борисова. Первые вопросы задавала сторона обвинения. Свидетель Борисов, среди прочего, сообщил, что представитель потерпевшего якобы в 90-е годы защищал по уголовным делам членов «парковской» группировки. По его словам, несмотря на то, что сам он не называет это сообществом преступным, в оперативных документах и даже уголовных делах того времени, такая формулировка регулярно звучала. В суде бывший следователь более подробно повторил озвученную им на прошлом заседании информацию о, имевшем по его словам место, задержании Курихина по кличке «Мелкий» по делу о покушении на убийство человека в 1996 году. Борисов также заявил, что когда его допрашивали по делу Вилкова на этапе следствия, на него оказывалось прямое психологическое давление. К примеру, следователь кричала на него, вписывала вместо его ответов совершенно не соответствовавшие им свои измышления, а по ходу допроса у него сложилось полное ощущение, что его хотят сделать вторым обвиняемым в клевете.
Напоследок адвокат потерпевшего просил суд сделать в Следственный комитет запрос для получения школьной характеристики Сергея Курихина, где, как выяснилось из зачитанной на заседании копии, сообщалось, что «Сережа был живой, подвижный мальчик».
Отвечая на вопрос представителя потерпевшего Курихина, адвоката Валерия Холоденко, свидетель заметил, что опубликованные Вилковым в соцсетях «оперативные справки» могли использовать наработки РУБОПа, но, по его мнению, дополнялись информацией других подразделений. Кроме того, говоря о том, каким образом в этих документах появились упоминания о якобы имевшихся связях Курихина с силовиками, Борисов заметил: «Оперативники РУБОП собирали самые разные данные, самые разные. В том числе ту, где фигурировали сотрудники соседнего отдела, которых агентура уличала в каких-то противоправных действиях. Эта информация документировалась. Документировалась вся информация, иначе это считалось укрытием. А начальство решает само, что с этим делать. Там фигурировали сотрудники не только милиции, но и других органов, прокуратуры и так далее. В том числе Анатолий Федорович Аяцков везде фигурировал».
Отметим, что адвокат Холоденко в ходе допроса пытался иронизировать над свидетелем, в частности два раза подряд громко назвал его «ветеринаром РУБОПа», видимо переиначивая слово «ветеран».
Далее представитель потерпевшего задал вопрос, о том, где работал Борисов в 1996 году, когда возбуждалось уголовное дело о покушении на предпринимателя Юрия Максимова по которому, как рассказал на прошлом заседании свидетель, задерживался некто Курихин по кличке «Мелкий».
— Это не предположение. Я могу обосновать. И даже развить это, если это надо стороне потерпевшего, – заметил Борисов на реплику Холоденко о предположительном характере информации о задержании Курихина, после чего продолжил отвечать. — В 90-х годах представитель потерпевшего неоднократно участвовал у меня по уголовным делам по защите членов «парковской» группировки. Он посещал меня, конкретно вот крыло соседнее (РУБОП размещался в здании, где в данный момент находятся мировые судебные участки, – «ОМ»), где я располагался в кабинете на втором этаже, я могу достать визитку, посмотреть какой там кабинет. С сентября 1991 года я числился следователем Следственной части УВД по Саратовской области. Там длинная должность… следователь по особо важным делам, по делам организованной преступности, выявляемых Приволжским РУБОПом. Уволился на пенсию в звании подполковника юстиции. И мы с вами неоднократно встречались, неоднократно сталкивались в соседнем крыле. Вы были и у меня, и у моих коллег-следователей по делам «парковской» группировки , – заключил Вячеслав Борисов, поворачиваясь к адвокату Холоденко (доценту Саратовской государственной академии права, – «ОМ»).
— Ваша честь, я вынужден сделать заявление, – встал с места Холоденко. — У этого гражданина по делам «парковской», тем более преступной, группировки я не участвовал! Дел я вел много, но таких дел у меня не было!
— Я никогда не называл эту группировку «преступной», – заявил Борисов.
Эту тему продолжил подсудимый Сергей Вилков, спросив в каком качестве «парковская» группировка состояла на оперативном учете, в частности упоминалась ли она как ОПГ или ОПС.
— ОПС и ОПГ можно по-разному расшифровывать. Общественно-политическая группа. Общественно-политический союз. В Екатеринбурге действительно была такая «уралмашевская» группировка, которая создала общественно-политический союз «Уралмаш». Все! Если есть какие-то предположения, они естественно в оперативных документах предъявлялись (…) В 90-х годах, да, действительно, на запросы судов направлялись бумаги что такой-то, такой-то принадлежит к организованной преступной группировке «парковские». Да, у меня даже в моих уголовных делах были такие материалы, даже в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого было, что такой-то, такой-то принадлежит к преступной группировке «парковские». Тогда это было можно. Если сейчас поднять уголовные дела 90-х годов, это было. Писалось, даже когда представлялось на арест прокурору. Но, это не служило обвинением, людей арестовывали просто за совершение конкретных деяний. А это было просто для характеристики личности, – рассказал свидетель.
— В 90-х годах было возможно упоминание прямо в материалах уголовного дела такого словосочетания «преступная группировка «парковские», – добавил Вячеслав Борисов позднее, отвечая на уточняющий вопрос защитника подсудимого. — Мне приходит на память одно дело. Я продлевал срок следствия и содержания под стражей обвиняемых у прокурора Саратовской области Макарова Николая Ивановича. И вот он прям при мне читает текст: «преступная группировка «парковские», лидер — Булгаков Валерий Анатольевич, по кличке «Лапа». И далее по тексту. Хотя дело касалось определенных эпизодов. Он при мне поднимает трубку, звонит Булгакову Владимиру Никитичу, начальнику УВД, и спрашивает: «Это ты что ли Булгаков, по уличке «Лапа», управляешь преступной группировкой «парковские»? Тогда это было возможно. Сейчас, с учетом изменения закона об оперативно-розыскной деятельности, называть данную группировку преступной невозможно. Но тогда, в материалах уголовных дел и везде, это было. Это было, отрицать это невозможно.
Защитник подсудимого Андрей Еремин попросил Вячеслава Борисова уточнить информацию, озвученную им на предыдущем допросе 4 августа: «Скажите пожалуйста, кто расследовал уголовное дело №26415, возбужденное 21 марта 1996 года, по которому Курихин задерживался? Если известно, за что Курихин задерживался и в чем подозревался?».
— Я не могу ответить, кем конкретно расследовалось это уголовное дело, — пояснил Вячеслав Борисов. — Я могу только сказать, что эта информация, которая звучала на прошлом заседании, я тут что не назвал — там звучало: по материалам такого-то, такого-то оперативного дела известно. И вот это идет буквально. И вот эта информация она проходила в самых различных меморандумах, большинство которых относились к «парковской» группировке. Она не является секретной фактически. Ее легко можно проверить. Взять потерпевшего, номер уголовного дела, запросить. Она совершенно проверяемая (…) Я изложил на прошлом заседании текст… 21.03.1996 года возбуждено уголовное дело №26415, пишется все слитно, по статье 15-103 УК РФ. В результате ОРМ по предварительной оперативной проверке — номера могу указать – в апреле 1996 года были задержаны активные члены ОПС «Лапы» («Лапа» – Валерий Булгаков, лидер «парковской» группировки, – «ОМ») — Курихин С.Г., кличка Мелкий, Лиходаев.Д, кличка Фит, Трофимов В., кличка Крот, Плотников В., кличка Толстый, выполнявшие поручение «авторитета» Попова В.Н, работника ТОО «РИМ», по убийству гражданина Максимова Юрия. Проводится расследование.
В продолжение допроса, гособвинитель Андрей Склемин зачитал показания Борисова данные им на следствии в 2015-м и 2016-м годах дознавателю Елене Шашловой и следователю Татьяне Павловой. Он обратил внимание на то, что в из протоколов тех допросов вытекает что свидетель якобы не знал ничего о прошлом Курихина, кроме как из СМИ. В ответ на это Борисов заявил, что в ходе следствия на него напрямую оказывалось давление.
— Допрос длился четыре часа, сорок минут, — рассказал свидетель. — Допрос проходил по такой методике: Павлова (Татьяна, следователь по делу Вилкова, – «ОМ») задавала мне вопросы, но вопросы она не включала в протокол. Она сразу записывала ту формулировку, которую сама мысленно воспроизводила. Не мою. Даже не мой конкретно ответ, а именно она перерабатывала мои показания и печатала свой ответ. Так продолжалось у нас, наверное, около часа, пока я не обратил внимание и не сказал, что так дело не пойдет, давайте конкретно — вы задаете мне вопрос, я конкретно на этот вопрос отвечаю. Потому что у нас происходило что-то невероятное вообще. Печатались фактически не мои показания. А печатались, будем говорить так, измышления госпожи Павловой. Вот у нас четыре часа, сорок минут стоял там крик. Она просто-напросто на меня кричала и пыталась всячески на меня давить. При этом, в служебном кабинете присутствовала другая следователь, дверь кабинета была открыта. Люди толпились и заглядывали, интересовались событиями. Во время допроса она неоднократно выбегала к своему руководству. И я обратил внимание, что у нее на руках был вопросник, три-четыре листа мелким шрифтом, откуда она брала вопросы. Оказалось что она вообще не читала эту статью (речь идет о статье Борисова посвященной покушению на депутата в 2011 году и его прошлому, объемом 47 страниц, на которую указывал Вилков как на один из источников сведений о Курихине, – «ОМ»). Говорила, чтоб я ей в двух словах объяснил что там написано. При мне, она зашла с телефона в интернет, открыла статью и говорит «смотри-ка, а статья-то длинная». У нее фактически одна была цель, добыть признание, что вот эти самые сканы (оперативных документов, – «ОМ») я предоставил Вилкову. И вот какие у нее были вопросы — кто заказал статью «Сергей Курихин: друзья и враги»; кто предоставил материалы для статьи; кто и каким образом добыл эти материалы. Фактически она у меня требовала признания, что я передал Вилкову эти документы и разгласил государственную тайну. В результате у нас ни о какой откровенности в ходе допроса не могло быть и речи. Фактически она допрашивала меня чуть ли не в качестве подозреваемого. И она не хотела заносить мои ответы в протокол допроса. И я сказал, что если следователь не будет вносить в протокол свои вопросы и конкретно мои ответы, я ничего подписывать не буду.. И потребовал вызвать руководство. Вот она неоднократно бегала к своему руководству, совещалась, заходили другие люди и так далее. Протокол был в итоге оформлен как вопрос-ответ, вопрос-ответ. Причем некоторые вопросы, которая она задавала, она не включила в протокол. И я могу что сказать, что вопросник, который она использовала, был составлен, как минимум, можно предполагать, с участием самого Курихина (…) Было видно, что следователь действует против меня и готова меня перевести в ранг обвиняемого. Поэтому, зачем я буду свидетельствовать фактически против самого себя?
Далее Вячеслав Борисов сказал, что допрашивавшая его до этого дознаватель Елена Шашлова в ходе допроса заявила ему «Какое дело Вилкову до того, кто чем занимался в 90-е?».
В конце заседания, адвокат потерпевшего попросил запросить в СУ СК по Саратовской области школьную характеристику Сергея Курихина, которая была приобщена в 2011-м году к делу по факту клеветы якобы содержащейся в статье «Скелеты в шкафу депутата Курихина» (дело не дошло до суда, – «ОМ»). При этом, он приложил копию характеристики, за подписью директора саратовского лицея №2. Адвокат подсудимого Еремин попросил ознакомится с документом, после чего предложил отказать в ходатайстве.
— Нам для установления обстоятельств по делу не нужна эта информация, – заявил он, начав зачитывать текст документа. — Ну зачем нам знать, что «Сережа был живой, подвижный мальчик, на переменах много двигался»? И непонятно, почему нам школьную характеристику потерпевшего надо запрашивать в Следственном комитете, а не в школе собственно.
При этих словах, почти в голос рассмеялся сидевший в зале судебный пристав. Сделав ему, а также другим не сдержавшимся участникам процесса, замечание, судья отказала в ходатайстве представителя потерпевшего.
Источник: https://om-saratov.ru/chastnoe-mnenie/08-august-2017-i51739-borisov-predstavitel-kurixin#prettyPhoto
