Великие имена России – аэропортам. Хоть как нас назовите, лишь в печку безвременья не ставьте!
«Вплоть до 30 ноября 2018 года жители России смогут принять участие в голосовании за одно из 124 имен-финалистов конкурса «Великие имена России». Имена победителей украсят официальные названия 47 аэропортов страны.
https://великиеимена.рф
Я даже проверил конечно же не надеясь ни на какое чудо. Что если на сайте великие имена России среди аэропортов-претендентов вдруг высветится мой родной Балаково? Ведь это было, казалось, совсем недавно…
Отложу ностальгию в сторону на время. И поясню. Пожалуй, самым дискуссионным общественным проектом страны 2018 года стал именно он: Великие имена России. Отгремел чемпионат мира по футболу, к которому страна подготовилась изрядно. Во многих городах построены были новые международные аэропорты. И, полагаю, на фоне этих новичков, и родилась идея назвать их громкими именами, известными подавляющему большинству. Проект, запущенный общественной палатой страны, занял умы россиян. И начались открытые, предельно откровенные дискуссии, которых в нашем обществе сейчас не хватает категорически.
Ах, как ярок был главный редактор Эха Москвы Алексей Венедиктов, сравнивший авторов идеи с фанатами культурной революции Хунвейбинами. «Грубо говоря, эти люди, которые предлагают массово переименовать аэропорты — это хунвейбины. Культурная революция. Заменить один, как они говорят, культурный код, на другой», — заметил он.
Главный тезис Венедиктова – нельзя трогать аэропорты столицы, которые и без того носят имена графа Шереметьева, князя Внука и даже очень трудно сказать, кто это был, но оставил потомкам громкое имя Домодед.
Кинорежиссер Юрий Мамин был совсем категоричен в эфире того же «Эха Москвы»: “Переименование российских аэропортов — бессмысленная и «мертвая» идея, которую придумал какой-то «дурак», чтобы продвинуться по чиновнической карьерной лестнице”.
Что ж, и ваше мнение понятно. Но как показывает эта осень, подобные мнения – в меньшинстве. Народ охотно принялся ломать голову: по какому принципу подобрать самое подходящее имя.
Мое личное приятие проекта имеет корни немного местечковое. Самый крупный аэропорт в ближайшей окрестности – Самарский. Или Тольяттинский – кому как. Просто расстояние от поселка Курумоч до 1,1-миллионной Самары 42 км, а до 700-тысячного Тольятти – 49 км. Как говорится, одинаково неудобно ни тем, ни этим. Да и что это за название такое для аэропорта: «Температура воздуха в Курумоче вполне себе… Курумочная? Только что не рюмочная!». Я такое не хочу даже вставить в книжку! Потому априори остается только согласиться с самой идеей благопристойных переименований. Но в какие имена?..
Ломоносов? Менделеев? Циолковский? Быть может! Люди науки, без изъянов в репутации даже при жизни, что уж об этом говорить спустя века.
Пушкиным или Чайковским можно назвать все что угодно от коктейля до астероида – это навсегда наше все.
А может, двинем в авангард великую русскую литературу? Лев Толстой, Достоевский, Тургенев, Шолохов, Бродский. Выберем, кто откуда родом и увековечим. Правда, тогда великого пересмешника Гоголяпридется оставить украинской Полтаве, где он родился, – чтоб все было по справедливости. А Михаила Булгакова — Киеву.
Есть совершенно беспроигрышный вариант – Юрий Гагарин. Но его уже застолбил родной для меня Саратов, чуть опередив идею проекта Великие имена. Доводов За – полна чаша: Юрий Алексеевич у нас учился (родился, правда, под Владимиром), начал заниматься в аэроклубе, в конце концов приземлился в апреле 1961-го точнехонько в Саратовской области! Но и тут при большом желании можно найти закавыку.
Сам слышал, как убежденная интеллигентная донельзя дама во время спора зарубила в своей голове эту идею:
— Нельзя называть аэропорт Гагариным. Потому что он сам разбился в авиакатастрофе. Примета плохая…
На этом спор собственно и погас как форсаж без керосина.
И снова о родном Саратове. Решенную было «гагаринскую» затею попытался взбаламутить актер Владимир Машков. В ноябре, буквально на днях, он предложил назвать строящийся аэропорт Саратова именем Олега Табакова – великого нашего земляка-лицедея. Но тут же подвергся публичной обструкции от местной интеллигенции: Мы не хотим садиться на Табакова – и все тут – дело табак! ссылка. Так что пока Гагарин вне конкуренции. Как впрочем и он сам после своего беспримерного полета.
Ну и конечно же без плотных облаков культурной пыли такое начинание обойтись конечно не могло. «Сергей Шнуров!» – вскричали одни его поклонники в Интернет-пространство!
«Егор Летов!», – откликнулись другие. То, что его команда в золотые годы андерграунда именовалась не иначе как ГрОб (Гражданская оборона), во внимание не бралось.
И чем, спрашивается хуже Виктор Цой (правда как отнестись к известному постеру с его автографом “Удачных падений”?). Или БГ (Борис Гребенщиков) с Земфирой? А уж совсем для куражу можно назвать заштатный аэропорт Агатой Кристи – то ли свердловской группой, то ли сыщиком в юбке… 
Если же серьезно, то автор этих строк проголосовал за присвоение аэропорту Красноярска имени их великого земляка – писателя Виктора Петровича Астафьева – это мое личное культурное преклонение. Но как не крути, а конкретные пристрастия – мои ли, ваши ли, да чьи угодно! – ни к чему не ведут, останутся просто вкусовщиной, более или менее удачной и уж точно ничем и никем не измеримой.
Если подходить к вопросу системно, то почему бы не увековечить имена целой плеяды наших авиаконструкторов — Антонов, Ильюшин, Сухой, Микоян и Гуревич. Циолковский и Королев в этом ряду были бы более чем уместны (Дмитрий Рогозин, пока потерпи))).
Слава политическим богам, не слышал я среди претендентов имен Ленина, Сталина, Брежнева или даже Ельцина. У каждого из них есть свои идолопоклонники – но идея эта как не крути «нелетная».
Пусть и существуют на планете аэропорты имени президентов Шарля де Голля (аэропорт Парижа) и Джона Кеннеди (аэропорт Нью-йорка JFK), но в нашей отчизне политически озабоченные споры ни к чему кроме как к драчке не приведут – проверено не раз.
А вот сами дискуссии – кто в нашем отечестве более велик и важен – безусловно полезны. И сами по себе они возникнуть не могли – нужен был информационный повод, каким и стали аэропорты.
Как поют Леонид Агутин и Владимир Пресняков:
«Аэропорты и города он проплывал, не зная,
Собирая в сердце лишь кусочки льда».
Для любителей пофантазировать таким кусочком льда стало уже сформировавшееся ограничение. На 47 аэропортов – 124 претендента. И уже более полумиллиона россиян проголосовало на профильном сайте https://великиеимена.рф ссылка.
«Конкурс «Великие имена России» получил большой общественный резонанс и, очевидно, через полемику пробудил у россиян интерес к отечественной истории в целом, и к истории родного края в частности», – вторит моим мыслям директор Российского военно-исторического общества Александр Барков.
Однако хочу завершить тем, с чего начал. Самым дорогим моему сердцу аэропортом – фантомным 48-ым по счету…
В начале 1980-х годов началось строительство нового аэропорта в 10 км южнее моего Балакова. Он был открыт в декабре 1984 года. Ан-24, Як-42, – моя семья начала на себе понимать, как это фантастически удобно – тратить на дорогу до Москвы, Волгограда или Свердловска не сутки, а 2-3 часа. Впервые познав, что такое настоящие воздушные крейсеры вместо тошнотных кукурузников, я ощущал себя в свои 8-10 лет почти Гагариным! А в 1990-м впервые во всей Саратовской области (привет саратовскому аэропорту в его ограничениями!) в балаковском аэропорту приземлился авиалайнер Ту-154. Дальше – больше! В июле 1991 года наш аэропорт принял еще более крупный самолет – Ил-76, который шел транзитом из Омска с грузом для Саратовского агрегатного завода. Забирайте, саратовцы, груз, – нам не жалко! Казалось, все будет только на взлете, но страна, распавшись на куски после Беловежской пущи, вошла в жуткое пике.
Уже к 1994-му году у балаковского авиаотряда остался всего лишь один рейс – до Москвы, да и тот приостановили из-за недостатка топлива. В 1995 году – хвала меценатам-частникам – маршрут на Москву снова открыли, а летом 1996 года через Балаково пошли транзитные рейсы из Магнитогорска до Сочи, Минвод и Краснодара. В областной администрации появилась идея придать Саратовскому аэропорту международный статус, а балаковский сделать его филиалом. Однако этот проект так и не был осуществлен. 
Самолёты ещё летали в 1997-98 гг., но уже только до Москвы и обратно. Глобальный дефолт поставил точку в деле аэропредприятия-банкрота: балаковские «воздушные ворота» закрылись. Возможно, навсегда.
Эти сведения я почерпнул из народной энциклопедии краеведа Юрия Каргина, но многое прекрасно помню и сам.
Кульминацией бессмыслия и бесхозности стало использование с 2009 года взлетно-посадочной полосы балаковского аэропорта трассой для проведения автомобильных гонок Drag Racing.
Куда катились, туда и прикатились. И сегодня то. что осталось от аэропорта – это слезы запустения. Лишь взлетка – скроенная в годы самого развитого социализма, стоит почти неразрушенной – как горький урок современникам и потомкам…
А теперь позвольте, переведя дыхание от печальной ностальгии, завершить абзацем в стилистике fantasy.
Что если у страны, так основательно озаботившейся вопросом величия, остались резоны восстановить то, что было по недоумию утрачено? Конечно я об аэропорте Балакова, который сроду не имел никакого имени, но обеспечивал помимо пассажиропотока промышленные нужды десятков заводов региона – крупнейших и очень прожорливых на предмет грузоперевозок. И тогда уже, после реанимации проекта называйте наш аэропорт каким угодно именем, которое, быть может, незаслуженно останется за бортом проекта Великие имена. Хоть как нас назовите, лишь в печку безвременья не ставьте!
Автор: Сергей ГУБАНОВИсточник: https://www.sutynews.ru/index.php?mode=articles&id=8153
